Книга Генриха Майера «Psychologie des emotionalen Denkens» представляет детально разработанное исследование на тему, намеченную еще Огюстом Контом под именем «логики чувств». Собственно психологии «эмоционального мышления» автор предпосылает очерк психологии мышления вообще. Прежде всего он обращает внимание на то, что до сих пор еще в логике господствует слишком узкое понимание природы суждения. Под суждением принято разуметь только такой акт мысли, который обязательно находит себе выражение в полном грамматическом высказывании.
Между тем существуют элементарные акты суждения, привходящие в восприятия, воспоминания и представления познавательной фантазии. С другой стороны, ошибочно думать, будто всякое представление есть логическое суждение: мы можем представлять что-нибудь не с познавательной целью, а руководимые побуждениями чувства. Отсюда можно установить два типа мышления: 1) судящее мышление, в котором на первом плане, так сказать, в фокусе нашего внимания познавательный интерес как таковой, и 2) эмоциональное мышление, где на первом плане стоят потребности практические - потребности чувства и воли.
Прежде всего Майер рассматривает логическую сторону мыслительного процесса - вопрос о природе суждения. В суждение входят три момента (последний не всегда): истолкование, объективация и присоединение представления объекта мысли к словесному выражению. Под истолкованием надо разуметь процесс апперцепции, ассимиляции нового представления прежним запасом., в связи с истолкованием совершается объективирование представления. Под объективированием Майер разумеет не проекцию представления во вне, не отнесение его к внешнему объекту (такое объективирование имеет место лишь в процессе восприятия), но придание логическим элементам представления общезначимости. «Всякий акт объективирования включает в себя имманентное отношение субъекта к объекту. Судящий ставит объект в определенное отношение к себе, и только таким путем нам доступны объекты действительности». Мы познаем мир и внешний, и внутренний при помощи известных логических функций, которые и сообщают мысли транссубъективное значение: «в структуру мира явления привходят не только формы созерцания и реальная категория, но также и субъективно-логические категории, вот почему мы считаем отношения субъективно-логических категорий, когда они являются предметами суждений отношения, за нечто «действительное, за реальный объект». Элементарные формы суждения - это суждения восприятия и воспоминания. Суждение восприятия есть тот акт, которым ощущение превращается в восприятие. Истолкование восприятия сводится к образованию примитивного понятия, которое предшествует и возникновению слова.
Истолкование может быть интуитивным и концептуальным. Пример первого: Отец!, пример второго: дерево. Объективирование в суждениях восприятия заключает в себе применение трех моментов. Локализация - пространственное приурочение объекта восприятия, темпорализация - временное приурочение объекта восприятия и применение к объекту реальных категорий: процесс, состояние и вещь. Короче г6воря, мы так психически организованы, что необходимо опознаем комплекс ощущений в суждении восприятия как некоторую вещь, наделенную качествами и подверженную изменяемости, причем приурочиваем процесс восприятия к известному месту и времени. Свое завершение элементарный акт восприятия находит иногда в словесном выражении. Суждение воспоминания есть тот акт мысли, которым мы опознаем в воспроизведении раньше бывшее, превращаем его в воспоминание.
Далее следует отметить наши суждения о собственной душевной жизни, которые Майер называет психологическими. В психической области нет просто состояний и процессов, не приуроченных к «Я», хотя бы это приурочение, т. е. иначе говоря, самосознание, и было смутно, как у животных. Это заметно на структуре даже безличных психологических суждений: мне грустно, весело, страшно.
За психологическими суждениями следуют суждения отношения, т.е. те, в в которых мыслятся представления отношений. Не все представления отношений суть познавательные акты, .могут быть и эмоциональные представления отношений. Что же касается познаватешльных суждений отношения отношения, то они могут быть следующие:
1) субъективно-логические отношения (установка равенства, тождества, сходства, единства, множества);
2) пространственные и временные отношения, куда входят, например, суждение о форме, сравнение отдельных временных частей события в отношении их различной скорости)
3) Отнoшения реальной зависимости, куда входят отношения причины и действия, средства и цели;
4) Отношения экзистенциальные, в экзистенциальных суждениях, где имеется в виду установка объективной реальности известного явления (например, Вильгельм Телль существовал);
5) Семантические отношения, отношения слова к обозначаемому объекту;
6) Суждения функциональные. Признание данного представления или суждения «знакомым», «виденным», «фантастическим», «вероятным», «сомнительным», «очевидным» и т. п. есть установка известного функционального отношения между познавательным процессом и его объектом. От таких познавательных функциональных отношений следует отличать:
7) Чисто презентативные отношения, когда я просто созерцаю известное представление;
8) Аффективно-функциональные отношения, когда я радуюсь чему-нибудь, ненавижу что-нибудь, сострадаю чему-нибудь и т. д.; волевые функциональные отношения: в актах хотения и желания, приказания. Последний вид суждений, рассматриваемых Майером - это суждения фантазии. Речь идет сейчас о познавательной фантазии – об эмоциональной речь будет впереди. Фантазия привходит в акты объективного познания и играет в них существенную роль. Во-первых, ее деятельность наблюдается в наших представлениях и сужденияхо будущем, затем в математическом мышлении, где мы конструируем понятия при помощи познавательной фантазии. Сюда же Майер мог бы отнести представления человека о окружающей его действительности вне кругозора непосредственного поля зрения (например, мое представление о расположении предметов в соседней комнате, о соседних улицах и т, д.). Далее следуют представлений о чужой душевной жизни. Познание чужой душевной жизни получается не чисто ассоциативным путем и не путем традиционного, отлитого в сложные формы заключения по аналогии, но путем непроизвольно совершаемого примитивного заключения по аналогии, опирающегося на инстинктивно осуществляемые индукции. Дифференциация живых существ от остальных идет у ребенка путем различения (вызываемого практическими, а не теоретическими побуждениями) объектов, произвольно действующих в окружающей среде, от остальных. К суждениям фантазии нужно отнести и сообщенные суждения, т. е. те акты мысли, которые возбуждаются во мне извне путем речи или письма. Наконец, к области суждений фантазии следует отнести наши метафизические построения, наши концепции сущности вещей.
Набросав очерк психологии судящего мышления, Майер переходит к характеристике эмоционального мышления. И там, и здесь наблюдаются аналогичные логические процессы (и истолкование, и объективирование, и деятельность категориального аппарата), но общая тенденция в актах эмоционального мышления иная: познавательный процесс здесь затенен, отодвинут на задний план, не опознан как таковой фокус внимания сосредоточен на практической цели, для которой познание является лишь побочным средством. Чтобы уяснить себе природу логических актов в эмоциональных представлениях, прежде всего нужно разобраться в природе чувствований.
Майер указывает на тот факт, что вся жизнь чувствований стоит непременно в определенном соответствии потребностям и стремлениям «Я», дифференцировавшимся из животного инстинкта самосохранения так же, как из этого инстинкта вырос и познавательный интерес. Возможны ли представления без чувственного тона или чувствования без познавательного коррелята? На оба эти вопроса Майер отвечает отрицательно. Так называемые индифферентные психические состояния надо понимать в относительном, а не абсолютном смысле - это психические состояния с неопознанным, лежащим ниже порога внимания чувственным тоном. В чувствованиях, с другой стороны, может отсутствовать представление объекта чувствования, но какие-нибудь элементы представления все же имеются в наличности.
Акты аффективного мышления представляют аналогию с актами судящего мышления. Здесь есть и. истолкование, и категориальный аппарат. Вместо же объективирования здесь есть иллюзорное объективирование: мы относим образы фантазии к вымышленной действительности путем аффективного самовнушения - таково аффективное суждение самовнушения, к нему сводятся акты веры. «Вера есть сознание значимости, но такое, которое основывается не на познавательных данных, но на самовнушении». Что касается момента внешнего выражения, то он здесь большей частью отсутствует, ибо аффективные представления фантазии и звуковые выразительные движения - трудно совместимые формы разряда чувствований. Было бы ошибкой считать междометия словесным выражением для аффективных представлений - это не предложения и даже не зачатки их, а просто разряды чувств; окрик «Карл!» мог бы быть заменен, например, свистом. Аффективные представления могут привходить в качестве промежуточных звеньев и в сложные акты познавательной фантазии, например в умозаключения, но убеждение достигается не логической принудительностью аргументации, а подспудным влиянием на внушаемость собеседника.
Эмоциональное мышление можно подразделить на аффективное и волевое. Аффективное мышление находит себе своеобразное применение в эстетическом и религиозном мышлении.
Под эстетическим мышлением Майер отнюдь не разумеет эстетическое суждение оценки, таковое есть просто вид нормального познавательного суждения, но самое эстетическое переживание, в котором что-нибудь нравится или не нравится нам. Прежде всего возникает вопрос, при каких условиях какой-нибудь объект природы или искусства может возбуждать в нас эстетические представления фантазии. Уже Фехнер справедливо указывал, что в эстетическом переживании следует отмечать два фактора: прямой и косвенный. Прямым является самый объект природы или искусства, стимулирующий нашу фантазию, как таковой. Из него развивается косвенный, ассоциативный. Этот последний можно рассматривать с двух сторон: с формальной и материальной. С формальной стороны чувственное впечатление порождает эстетическую игру представлений в том случае, если оно „вызывает в нас беспрепятственно развивающийся, внутренне свободный процесс смены представлений
Материальная сторона ассоциативного фактора заключается в значительности изображаемого, в изображении ценных, интересных сторон человеческой личности и того, что имеет к ней отношение.
Объект вызывает аффективную фантазию постольку, поскольку он является одушевленным; проекция же психики совершается с тем большей легкостью, чем более технически совершенна форма изображаемого.
Представление чужой психики, построенное из материалов собственных переживаний, здесь не «взаправдашнее», оно отвечает потребности аффективной фантазии - и только. Примером может служить такое суждение при взгляде на картину «Тайная вечеря»: «Вон этот там - это Иуда; он, очевидно, в испуге опрокинул солонку». Майер полагает, что это вовсе не познавательное суждение, но эмоционально-аффективный акт мысли: «То, что я, вижу, есть для меня Иуда только в силу аффективно-эстетического способа представления». Конечно, такая фраза может соответствовать и чисто познавательному суждению, и тут невозможно провести строгой границы во внешнем способе выражения. В эстетический акт мысли входит наряду с «истолкованием» и объективирование: псевдообъективирование, т.е. приписывание объекту «невзаправдашней» нереальности, реальности в качестве объекта созерцания. При этом, безусловно, нельзя сказать, будто сознательное посменное сопоставление «видимости» и «реальности» имеет место в эстетическом созерцании, наоборот, такой, процесс привел бы к уничтожению эстетического наслаждения: сознательным самообманом эстетическую иллюзию никак нельзя назвать. При анализе религиозного мышления часто делают ошибку, приписывая актам религиозной мысли чисто познавательное значение. Этим, например, грешит интеллектуалистическая теория происхождения религии, выдвигающая на первый план познавательный мотив: религиозные представления возникли в силу стремления объяснить окружающую действительность. На самом деле религиозное мышление сводится к эмоциональным представлениям фантазии, к суждениям веры, а не к суждениям теоретическим. Суждение «я верю в то-то и то-то» есть просто психологическое познавательное суждение, но суждение «бог существует» есть суждение веры. Такие верования вызываются прежде всего отнюдь не познавательными, а аффективными и волевыми побуждениями.
Религиозные акты мысли, по Майеру, суть аффективные умозаключения - не познавательные процессы. В них входит: 1) непосредственное оценивание известных фактов, вызванное желанием достигать известных благ и избегать известных зол. С этим оцениванием связаны: 2) чувство зависимости по отношению к божественному началу и 3) импульс к осуществлению акта веры. Теперь обратимся к другой разновидности эмоционального мышления - к мышлению волевому. Можно установить три класса волевого мышления: акты волевого мышления в собственном смысле слова, акты нежелательного мышления и акты императивного мышления.
I. Акты волевого мышления в собственном смысле слова. Майер осуждает и интеллектуалистическую теорию, по которой господствующая роль в волевом процессе отводится представлениям, и сенсуалистическую, которая сближает воление с мышечным напряжением. Схема волевого акта представляется Майеру такой. Известный стимул вызывает хотение, оно, в свою очередь, связано с представлением цели, оцениваемым чувством, в это хотение привходит чувство напряжения. Далее следует решимость, импульс к действию и поступок, с этими заключительными стадиями связано чувство раздражения. Стимул не есть мотив поступка; но его повод, с которым связано неприятное чувство, обязательно привходящее в него, являющееся условием для актуализации волевого предрасположения. Иногда расчленяют понятия мотива и полагания цели. На самом деле мотив и полагание цели не отделимы. Можно было бы указать на волевые акты без представления цели, где есть мотив, но нет представления цели («слепая воля»). Однако таких волевых актов вовсе нет. Мотив есть причина поступка, в то время как стимул - повод.
В волевое мышление входят обычные акты, и истолкование, и объективирование, изредка речь. Необходимость вывода имеет здесь гипотетический характер: «если хочешь того-то, то должен думать так-то». Процесс обдумывания в волевом акте заключает в себе две стороны: А) Обдумывание цели (должен ли я?). Тут может иметь место простая альтернатива: или «да», или «нет»; иногда же первоначальная дилемма осложняется привхождением новых мотивов. Б) Обдумывание средств (могу ли я?) - оно включает в себя чисто познавательные процессы. За обдумыванием наступает решимость, она зависит не только от игры представлений, но и от волевых предрасположений.
К решимости примыкает волевой импульс и затем волевой поступок. Их отношение может быть двояким: 1) импульс совпадает по времени с поступком, или 2) импульс отделен временным промежутком от поступка. В первом случае нужно иметь в виду, что импульс не есть моментальный акт, но скорее распространяется на весь поступок.
Во втором случае временная обособленность импульса от поступка кажущаяся: de facto волевой импульс, в форме волевых предрасположений, распространяется и на отдаленнейшие цели.
II. Акты пожелательного мышления. Желание есть внутреннее стремление, не сопровождающееся тенденцией к поступку. Зигварт высказывает странную мысль, будто у животных нет желаний, но лишь хотения. Майер не соглашается с ним и находит, что история лисицы и винограда служит достаточно веским опровержением подобной мысли.
III. Третий вид волевого мышления - это императивные акты (запрещение, приказание, просьба, совет, предостережение). Иногда императивный характер мысли не выражен во внешней словесной форме, но сути дела это не меняет.
Подводя итоги, следует сказать, что книга Майера содержит ряд интересных психологических идей, прежде всего - расширение понятия «суждение». Суждение в собственном смысле слова, конечно, связано со словесным высказыванием, но судящая деятельность, рассудка привходит во все познавательные процессы: различение и отождествление ощущений, продуктов памяти и воображения, восприятие - все эти процессы заключают в себе множество актов суждения, хотя большинству их не соответствуют никакие словесные формы. Затем самые процессы мышления (как связанные со словесными высказываниями, так и не связанные с ними) Майер делит на судящее и эмоциональное мышления. Это разграничение ценно в том отношении, что оно рассеивает интеллектуалистический предрассудок, будто в мышлении познавательный интерес играет первостепенную роль. Исследование Майера убедительно показывает, что «эмоциональное мышление» занимает значительное место в умственной деятельности человека. В различных областях человеческой деятельности своеобразная природа эмоционального мышления в общем тонко обрисована Майером, жаль только, что он не касается патологических форм эмоционального мышления, на изучении которых предрассудки интеллектуалистического толкования выступили бы с особенной яркостью.
Соотношение мышления и эмоций стали предметом изучения в отечественной психологии в рамках психологической теории деятельности А.Н. Леонтьева. Инициатором этих исследований был О.К. Тихомиров. Существенный вклад в разработку этой темы внесли И.А. Васильев, В.Л. Поплужный, В.Е. Клочко и О.С. Копина.
При обсуждении общих вопросов соотношения мышления и эмоций выделяются два основных подхода - функциональный и системно-деятельностный. Функциональный подход (Т. Рибо, Э. Блейлер, Г. Майер, Г. Гарднера, Дж. Майера и П. Саловея) имеют давние философские традиции, которые можно резюмировать в следующем: страсти берут верх над разумом человека или, напротив, разум берет верх над страстями.
Американский психолог Г. Гарднер, развивая идею о множественности видов интеллекта, выделяет интраличностный интеллект, который решает задачи самоуправления. Благодаря данному интеллекту человек может управлять своими чувствами и эмоциями, осознавать, различать и анализировать их, а также использовать эту информацию в своей деятельности.
В процесс мышления зачастую вмешиваются, изменяя его, эмоции. Вот что по этому поводу писал Рубинштейн: «Подчиняясь деспотическому господству слепого чувства, мысль начинает порой регулироваться стремлением к соответствию с субъективным чувством, а не с объективной реальностью..., следует «принципу удовольствия» вопреки «принципу реальности»… Эмоциональное мышление с более или менее страстной предвзятостью подбирает доводы, говорящие в пользу желанного решения». Эмоции, однако, способны не только искажать, но и стимулировать мышление. Известно, что чувство придает мысли большую страстность, напряженность, остроту, целеустремленность и настойчивость. Без возвышенного чувства продуктивная мысль столь же невозможна, как без логики, знаний, умений, навыков. Вопрос только в том, насколько чувство сильно, не переходит ли оно пределы оптимума, обеспечивающего разумность мышления.
Психологические характеристики мыслительного процесса, мышления как деятельности, ориентировки в задаче будут существенно - неполными без рассмотрения роли эмоциональных процессов в реальном поиске решения, в формировании психического отражения на уровне мышления. В исследованиях эмоциональной регуляции поиска и конкретизируется тезис о субъектности мышления. Важно учитывать мотивационную обусловленность мышления, но этого недостаточно, необходимо также дать характеристику эмоциям, которые «отражают отношения между мотивами (потребностями) и успехом или возможностью успешной реализации отвечающей им деятельности субъекта». Своеобразие места проблематики, связанной с анализом взаимоотношений эмоций и мышления, заключается в том, что она часто оказывается на пересечении учений о мышлении и учений об эмоциях, занимая и тут и там периферийное положение.
Сам факт существования и важная роль эмоциональных процессов в познании были отмечены еще до выделения психологии в самостоятельную науку философами, называвшими такие интеллектуальные чувства, как сомнение, уверенность, догадку, удивление, удовольствие и др. Конкретно-психологические исследования интеллектуальных чувств сталкивались с большими трудностями. Интеллектуальные чувства сводились к познавательным процессам. Широкое распространение получила точка зрения, согласно которой подчеркивается лишь негативное влияние эмоций на познание, абсолютизировались факты искажения отражения реальности под влиянием эмоций: представление о логике чувств у Рибо, об аутистическом мышлении у Блейлера. В истории психологии существовала попытка ввести специальное понятие «эмоциональное мышление», она осуществлена в работе Г. Майера. Вместе с тем Лапшин отмечал, что «под заглавием «психология эмоционального мышления» скрывается целое метафизическое учение, носящее эклектический характер». «Эмоциональное мышление» Г. Майер отличал от «судящего мышления» и в качестве основного признака называл следующий: «На первом месте стоят потребности практические...». Описывая специфику эмоционального мышления, Г. Майер также отмечал, что познавательный процесс здесь затенен, отодвинут на задний план, фокус внимания сосредоточен на практической цели, для которой познание является лишь побочным средством. Если обратиться к принятой сейчас в отечественной психологической литературе терминологии, то легко заметить, что понятие «эмоциональное мышление» Г. Майера очень близко понятию «практическое мышление», поэтому неправильно считать, что «эмоциональное мышление» (по Майеру) есть самостоятельный вид мышления.
«Эмоциональное мышление» классифицируется далее Майером на «аффективное» и «волевое». К первому автор относит эстетическое и религиозное мышление. Так, например, религиозные акты мысли, по Майеру, являются аффективными умозаключениями. Эти своеобразные умозаключения обладают следующими признаками: непосредственное оценивание известных фактов, вызванное желанием достигать известных благ и избегать известных зол, чувство зависимости по отношению к некоторому началу, импульс к осуществлению акта веры. Таким образом, аффективное мышление, хотя и выделяется в качестве самостоятельного, получает лишь общую характеристику, трактуется как вид умозаключения. В работе Г. Майера не только отсутствуют конкретно-психологические исследования эмоционального и аффективного мышления, но даже отсутствует их четкое выделение из всего многообразия умственных процессов человека.
В отечественной психологии, в работах Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева были заложены методологические основы для преодоления традиционного разрыва между познавательными и эмоциональными процессами и, в частности, отрыва мышления от эмоциональной (и мотивационной) сферы.
Начало системно-деятельностному подходу к проблематике мышления и эмоций было положено в работах Л.С. Выготского. Он ввел понятие динамической смысловой системы (ДСС), которая представляет собой единство интеллекта и аффекта. Именно в отрыве интеллектуальной стороны нашего сознания от его аффективной, волевой стороны видел Л. С. Выготский один из основных и коренных пороков всей традиционной психологии. При таком отрыве «мышление...неизбежно превращается в автономное течение себя мыслящих мыслей, оно отрывается от всей полноты живой жизни, от живых побуждений, интересов, влечений мыслящего человека...» . Л. С. Выготский весьма решительно предупреждал об ограниченности исследования одного лишь операционального состава мышления. Он писал: «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления, потому что детерминистический анализ мышления необходимо предполагает вскрытие движущих мотивов мысли, потребностей и интересов, побуждений и тенденций, которые направляют движение мысли в ту или другую сторону» . Таким образом, Л. С. Выготский четко поставил психологическую проблему - выявить связь между мышлением и эмоциональной сферой человека.
Положение С. Л. Рубинштейна о том, что мышление как реальный психический процесс само является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция - единством эмоционального и интеллектуального. С. Л. Рубинштейн указывал, что «психические процессы, взятые в их конкретной целостности, - это процессы не только познавательные, но и «аффективные», эмоционально-волевые. Они выражают не только знание о явлениях, но и отношение к ним...» Продолжая эту мысль, автор пишет: «Подлинной конкретной «единицей» психического (сознания) является целостный акт отражения объекта субъектом. Это образование сложное по своему составу; оно всегда в той или иной мере включает единство двух противоположных компонентов - знания и отношения, интеллектуального и «аффективного», из которых, то один, то другой выступают в качестве преобладающего» . В другом своем труде С. Л. Рубинштейн ставит проблему «аффекта и интеллекта» еще более остро: «Речь... идет не о том только, что эмоция находится в единстве и взаимосвязи с интеллектом или мышление с эмоцией, а о том, что самое мышление как реальный психический процесс уже само является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция - единством эмоционального и интеллектуального» . Приведенные выше положения вплотную подводят к необходимости экспериментального исследования природы и роли эмоций, возникающих в мыслительном процессе.
В работах А. Н. Леонтьева мышление рассматривается как деятельность, деятельность, которая имеет «свою аффективную регуляцию, непосредственно выражающую ее пристрастность» . Более глубоким основанием пристрастности деятельности является наличие в ее структуре «личностных смыслов». Между понятиями эмоция и личностный смысл устанавливается связь. Функция эмоций состоит «в наведении субъекта на их действительный источник, в том, что они сигнализируют о личностном смысле событий, разыгрывающихся в его жизни...» . Однако между этими понятиями нет полного совпадения, а существует сложное соотношение, обусловленное развитием мотивационной сферы человека .
Важным является вводимое А. Н. Леонтьевым различие понятий «эмоция» и «чувство». Эмоция имеет ситуационный характер, т. е. выражает оценочное отношение к наличной или возможной в будущем ситуации, а также к своей деятельности в ситуации. Чувство же носит отчетливо выраженный «предметный характер». Оно возникает на основе обобщения эмоций и связывается с представлением или идеей о некотором объекте - конкретном или отвлеченном. Иначе говоря, чувство - это «устойчивое эмоциональное отношение» .
В рамках деятельностного подхода выработано представление, согласно которому в основе мыслительной деятельности лежит динамическая смысловая система (ДСС), т.е. функциональная система интегрированных эмоциональных и познавательных процессов, в которой эмоции оценивают смысловые новообразования, получаемые в ходе целостно-интуитивной (эмоционально-образной) переработки предметного содержания. В этом подходе эмоции рассматриваются как внутренние системные составляющие продуктивного мышления, влияющие на ход и результат мыслительной деятельности.
В рамках системно-деятельностного подхода сформировалась смысловая теория мышления (О.К. Тихомиров). На основе этой теории возникли следующие направления исследовательской работы в области эмоциональной регуляции мыслительной деятельности .
Во-первых, это исследования условий возникновения и функций интеллектуальных эмоций в мыслительной деятельности. Под интеллектуальными эмоциями понимаются эмоции, выступающие в роли внутренних сигналов от актуализированной познавательной потребности. Показана тесная связь интеллектуальных эмоций с процессами, происходящими на неосознанном и невербализованном уровне, т.е. с невербализованными операциональными смыслами. Под операциональным смыслом элемента понимается форма отражения тех его функций, которые выявляются при обследовании конкретных условий, в которых он находится. Эти исследования продолжаются в направлении изучения условий возникновения и функций интеллектуальных эмоций на разных стадиях мыслительной деятельности - инициации, целеобразовании, реализации.
Во-вторых, специально исследуется роль эмоций в процессах целеобразования. Показано, что первой реакцией на познавательное противоречие является эмоциональная. Эмоциональная оценка противоречия вызывает актуализацию поисковой познавательной потребности, которая инициирует процесс целеообразования. Эмоции являются одним из основных механизмов порождения вербализованных замыслов и идей.
В-третьих, ведутся исследования по мотивационно-эмоциональной регуляции мыслительной деятельности. В частности, изучена эмоциональная регуляция мыслительной деятельности в условиях различной мотивации - внешней и внутренней. Показано, что существуют разные типы эмоциональной регуляции, характеризующиеся разным местом и ролью эмоций в системе регуляции мыслительной деятельности. Роль эмоциональных процессов в регуляции деятельности возрастает при переходе от деятельности, определяемой внешней мотивацией, к деятельности с внутренней мотивацией.
Основные феномены отчетливо проявляются при рассмотрении развития динамической смысловой системы. Так, на стадии инициации происходит эмоциональное предвосхищение и выделяется предмет мыслительной деятельности - познавательное противоречие. На стадии целеобразования нахождению принципа решения предшествует интеллектуальная эмоция. Это эмоциональное предвосхищение получило название эмоционального решения, поскольку у испытуемого появляется субъективное переживание того, что принцип решения найден, хотя идея еще не осмыслена и словесно не оформлена. Эмоциональное решение подготавливается постепенным нарастанием эмоциональной окраски определенного действия в процессе поиска. Возникает своего рода кумуляция всплесков эмоциональной активации. На стадии конкретизации принципа решения также возникают интеллектуальные эмоции при нахождении объективно верных действий.
Выявлены конкретные механизмы функционирования интеллектуальных эмоций в мыслительной деятельности. Это эмоциональное закрепление тех элементов, которые приобретают операциональный смысл в ходе поиска. Этот механизм определяет избирательность на конкретных стадиях поиска решения. Эмоциональное наведение в случае неуспеха обеспечивает возврат поиска к ранее эмоционально окрашенным элементам. Такой возврат осуществляется по смысловым связям, а интеллектуальная эмоция является сигналом адекватного возврата. Эмоциональная коррекция обеспечивает сдвиг зоны поиска в другую область под воздействием интеллектуальных эмоций. В более широком значении под эмоциональной коррекцией понимается приведение общей направленности и динамики мыслительного поиска в соответствие со смыслом ситуации, определяемым познавательной потребностью.
Анализу эмоциональных явлений посвящена работа В. Вилюнаса . Эмоция понимается автором как «особое переживание субъектом отдельных элементов образа, придающее им целевую характеристику и побуждающее субъекта к решению на уровне образа задачи о способах их достижения...» . В соответствии с такой трактовкой выделяются две основные функции эмоций - оценка и побуждение. Эти функции эмоций сохраняются и при переходе от биологического к историческому процессу развития человека. В исследовании специально обсуждается вопрос о соотношении понятий «эмоция» и «личностный смысл». В. Вилюнас различает вербализованную и эмоционально-непосредственную формы существования личностного смысла. При этом вербализованная форма «богаче» непосредственной, поскольку в первой смысл получает некоторое причинное объяснение. Иначе говоря, «вербализация смысла - это восстановление в значениях его мотивационной обусловленности, это осознание породивших его отношений» . Расхождение вербализованной и эмоционально-непосредственной форм смысла обнаруживается, например, в тех случаях, когда вербализация выступает в роли «защитного механизма» . Важно подчеркнуть, что эмоционально-непосредственный смысл является необходимым компонентом всякого психологического смыслового образования как вербализованного, так и невербализованного, составляя его «базисную часть». Автор различает понятия «эмоция» и «чувство». При этом за основу такого различия берется характер ценности объекта, на который направлено эмоциональное переживание. Предметы эмоций обладают лишь ситуативной, условной ценностью, опосредствованной их объективным отношением к мотиву. Чувства же направлены на предметы, обладающие постоянной устойчивой ценностью для субъекта, т. е. на мотивы деятельности. По мнению В. Вилюнаса, «мотив суть эмоциональное явление, которое может быть рассмотрено как со стороны отражаемого содержания - как некоторый объект действительности, так и со стороны субъективного переживания - как чувство» . Нам представляется обоснованным подобное различение понятий «эмоция» и «чувство», и мы сохраним его дли последующего анализа интеллектуальных эмоций и чувств.
П.М. Якобсон . Познавательная деятельность «порождает своеобразный эмоциональный отклик» . К интеллектуальным чувствам относятся чувство удивления перед сложным и еще непонятным явлением, чувство любознательности по отношению к новым данным о мире, чувство сомнения в правильности найденного решения, чувство уверенности в верности вывода, чувство удовольствия от мыслительного результата. В основе различных переживаний, возникающих от процесса познания, лежит чувство любви к знанию. Это чувство может приобретать различную предметную направленность. Например, любовь к конкретному знанию в разных областях или любовь к обобщенному знанию. На основе развития опыта интеллектуальных переживаний может возникнуть обобщенное чувство любви к истине.
Важными также являются и положения об общих функциях эмоций. Теоретические положения В. К. Вилюнаса, Ф. В. Бассина, П. М. Якобсона, Б. И. Додонова, В. Л. Поплужного, А. В. Запорожца могут также быть использованы при изучении эмоциональной регуляции мышления. С мыслительной деятельностью связаны (в ней участвуют) все виды эмоциональных явлений - и аффекты, и собственно эмоции, и чувства (по классификации А. Н. Леонтьева). Можно также говорить об интеллектуальной агрессии, интеллектуальном стрессе, интеллектуальной фрустрации.
Итак, мы рассмотрели основные подходы к исследованию эмоций в мыслительной деятельности различных психологов, было выявлено, экспериментально-психологические исследования эмоциональной регуляции мыслительной деятельности начались сравнительно недавно, но без них уже нельзя представлять себе современную психологию мышления. «Внутренние условия» мышления - это и возникновение, и сложная динамика эмоциональных оценок.
Итак, в первой главе мы рассмотрели мышление и его закономерности.
В психологической литературе мышление определяется тремя структурными характеристиками, которые не обнаруживаются на сенсорно-перцептивном уровне познавательных процессов. Мышление - это отображение существенных связей и отношений между объектами действительности.
Разработка проблемы психологии мышления в нашей стране осуществляется в двух направлениях: первое исходит из концепции С. Л. Рубинштейна, второе направление связано с развитием идей о поэтапном формировании умственных действий на основе теории интериоризации.
Методологическим фундаментом разработанной С. Л. Рубинштейном теории мышления, является диалектико-материалистический принцип детерминизма.
Мышление включено во взаимоотношения со всеми психическими процессами, возникает только тогда, когда есть соответствующий мотив, делающий необходимым решение той или иной проблемы, задачи.
Наличие определенного мотива порождает необходимость анализа проблемной ситуации.
В процесс мышления зачастую вмешиваются, изменяя его, эмоции.
Эмоции, однако, способны не только искажать, но и стимулировать мышление. Эмоции и чувства пронизывают всю жизнь человека. Они могут оказывать совершенно противоположное действие: с одной стороны, активизировать поведение, деятельность, с другой - тормозить, рассогласовывать поведение и деятельность.
Люди – сложно устроенные социально-биологические сущности, а потому наше мышление и эмоции
находятся в тесной взаимосвязи.
С одной стороны эмоции порой мешают нам трезво рассуждать, ситуацию, но с другой стороны – они являются прекрасным стимулом, катализатором нашего мыслительного процесса.
Даже ученые не пришли сегодня к единому мнению, что в человеке сильнее: разум или эмоции, поэтому существует множество разнообразных теорий, гипотез, описывающих человеческое мышление и эмоции , а также их соотношение, взаимосвязь.
Интересен в этом плане научный взгляд американского психолога Г. Гарднера, развившего идею множественности подвидов интеллекта. Он выделил так называемый «интраличностный интеллект», решающий задачи человеческого самоуправления.
Посредством этого интеллекта человек, по мнению Г. Гарднера, способен управлять собственными чувствами, эмоциями, осознавать, различать, анализировать их, использовать полученные таким образом сведения в своей практической деятельности.
Аналогичных взглядов придерживаются и Дж. Майера, П. Саловей. По их мнению, подобные функции выполняет присущий каждому человеку .
Они полагают, что эмоции, настроение оказывают разнообразное прямое воздействие на процесс решения задач.
Так, например, эмоция счастья способствует творческим, индуктивным решениям — переход от нескольких единичных элементов к общему объекту.
Грусть, напротив, способствует дедуктивным решениям — переход от целого, общего объекта к нескольким единичным, частным элементам, рассмотрению множества возможных альтернатив.
Кроме того, эмоции рассматриваются как системные внутренние составляющие продуктивного мышления человека, влияющие не только на ход, но и на конечный результат мыслительной деятельности.
Учеными выявлена одна особенная закономерность: первой реакцией человека на сложные, трудные, новые ситуации являются именно эмоции, а уже потом включается мыслительный процесс, по большому счету инициированный возникшими ранее эмоциями.
Эмоции являются одним из главнейших механизмов порождения наших решений, а также замыслов, целей, идей.
Поэтому мышление и эмоции находятся не просто в тесной взаимосвязи, а, можно сказать, что человечество приобрело гибкость, креативность, именно благодаря эмоциональному компоненту интеллекта.
Более того, именно эмоции помогают нам корректировать наши решения, которые еще не приняли окончательную форму, а только обдумываются и примеряются к заданной ситуации.
Благодаря систематически получаемым эмоциональным сигналам «одобрения» («неодобрения») разрабатываемого решения, мы можем отбрасывать в сторону те из них, которые нам не нравятся, и искать новые варианты или возвращаться к ранее рассматриваемым.
Заметьте, речь идет не о логическом суждении, а именно о чувствах, которые у нас вызывает определенный набросок решения.
Иными словами, наши мыслительный процесс, задают нам определенные мыслительные направления, а также помогают найти оптимальное или нестандартное решение.
Все эти характеристики неоценимы для практической деятельности человека, а особенно для бизнеса, где гибкость мышления особенно важна.
Таким образом, мышление и эмоции настолько переплетены в человеческой психике (интеллекте), что они сегодня совершенно неотделимы друг от друга, поэтому полностью контролировать эмоции иногда даже вредно, потому что это мешает нормальному мыслительному процессу.
В мире всегда в избытке то, на что мы реагируем. Большую часть жизни мы только и делаем, что реагируем, реагируем и еще раз реагируем.
Эмоциональное мышление - это мысли, вызванные нашими эмоциями, которые отреагировали на какой-то внешний раздражитель.
Понимаете? В основном мы являемся жертвой обстоятельств. Мы не выбираем, как нам думать при гневе, страхе или удивлении. Мы просто реакция и все.
Когда в нас играет эмоция - например, отвращение, то мышление подстраивает наше искаженное восприятие к ситуации. Или вот пример проще. Двое в гневе ругаются и каждый считает, что именно он прав. Это искажение реальности, подстраивание реальности под свою эмоцию. Это неадекватность в какой-то степени. Ты, в пылу эмоции, будешь видеть то, что хочет твоя эмоция. А не то, что есть на самом деле и не то, что хотел бы видеть ты. Эмоции ослепляют - буквально. И оглушают тоже.
Естественно, само собой разумеется, что человек, находясь под воздействием эмоций, не управляет собой. Он реагирует и верит в то, что это и есть управление. Разумно?
То есть, испытывая эмоции - мы лжем сами же себе и окружающим (преувеличиваем, преуменьшаем, приукрашиваем). Мы ходим в розовых очках, мы смотрим сквозь стекло на реальность, мы пьяны эмоциями. Для йогов, духовно-развитых людей это кажется абсурдным. А для испытывающего эмоции человека - это более чем нормально. Это естественно, да он об этом никогда и не задумывался…
Если проводить аналогию с компьютером, то наше мышление – это программа, которая прошита определенным образом. И прошивка заключается в словах «если » и «то ». Если ты видишь симпатичную девушку, то выделяется гормон тестостерон. Если выделяется этот гормон, то голос становится ниже, зрачки расширяются, осанка выпрямляется. В голове рождаются разные мысли. Их только что не было. Но как только появилась девушка, то эмоциональный настрой слегка уклоняется в сторону и провоцирует мысли. Пример с визуальным восприятием противоположного пола отлично демонстрирует то, что называется программированием.
Программа включена всегда. Какая эмоция - такие и мысли. Если тебя бросили, то мысли не могут быть радужными, как ты не старайся. Это твоя прошивка, так было нужно, чтобы ты страдал. Чтобы извлекал из этого урок. Если ты выиграл в лотерею большую сумму денег, то все твои мелкие проблемы - йооху! улетучиваются. И мысли вместе с ними. Если тебе дали по морде, то у тебя играет злость, гнев, раздражение. Пока ты не получил в ухо, у тебя были одни мысли, когда получил - мысли изменились. Изменился фон.
Все вышенаписанные примеры достаточно указывают на то, как мы, независимо от нашего желания, реагируем на внешние раздражители. Но это были крупные примеры, явные! А если копнуть глубже, то мы увидим много слоев наших мимолетных жизненных ситуаций, на которые мы также реагируем несмотря ни на что.
Где-то что-то услышал и у тебя появилась новая мысль, которая за собой потянула похожие по смыслу мысли. Потом споткнулся и отвлекся от тех мыслей и перешел на другие. Тут увидел аварию и вновь новая цепочка тревожных мыслей. Потом звонит мобильный и тебя приглашают на бал и все твои мысли уносятся в совершенно другом направлении. Рядом мелькает реклама, ходят разные люди и ты неосознанно на все это реагируешь. Даже сидя дома в полной тиши, твои мысли зависят от твоего настроения. А настроение зависит от эмоций, полученных накануне.
Впервые я это понял выходя из ванны, когда я только что помыл руки. Я был в ванне ровно одну минуту и выходя я вдруг задумался - а о чем я думал эту минуту? Я попытался восстановить все мысли, которые прошли сквозь меня. Я насчитал 11 совершенно разных мыслей, которые самостоятельно от меня проиграли в моем внутреннем плеере.
Помню тогда я был изумлен. Бесполезные мысли. Совершенно непоследовательные. Они скакали в моей голове и сменяли друг друга с огромной скоростью. Для чего этот хаос? Почему мысли разрозненны? Я задавал эти вопросы и не понимал даже приблизительно - где искать на них ответы. Но ответы я нашел. Все мысли были результатом моего состояния. Я проанализировал не смысл этих мыслей, а то какими они были в контексте моих эмоций.
Все они были позитивными. Потому что настроение у меня было в тот момент отличным - т.е. мысли были продуктом моего настроения. Из этого делайте вывод - люди всю жизнь живут в состоянии реагирования. Их мысли зависят не от них самих, а от того, что происходит вокруг. Они жертвы своих эмоций. Пока человек не осознает свое мышление – он жертва обстоятельств.
По химическому составу эмоции напоминают наркотик. Счастье - это LSD в чистом виде. И человек неосознанно стремится к получению негативных эмоций и осознанно стремится к позитивным. Цель книги - сделать мышление эффективным, поэтому я решил эту главу сделать максимально практичной.
Путь крайности.
Я решил броситься в крайности, так как в случае с эмоциональном мышлением - я считаю наиболее эффективным будет максимально сильно испытать эмоции и максимально избавиться от них, чтобы каждый смог найти свою золотую середину, нащупать свои мысли в эмоциональном состоянии, чтобы взять их на контроль и управлять ими.
Многие специалисты вам скажут, что управлять эмоциями невозможно. Многие «специалисты» вам скажут, что это легко, достаточно только успокоиться и взять себя в руки.
Я держусь от них обособленно, на то есть свои причины. И предлагаю вам бросить вызов своим эмоциям. Возможно 2 упражнения, которые я вам дам ниже, очень сильно изменят вашу эмоциональную жизнь. Вы начнете играть эмоциями. Делать их ярче, когда вы этого хотите или наоборот - вырубать их от греха, и включать здравый смысл. Я объединил 2 упражнения и дал название «От животного к Будде и обратно».
Я предлагаю достичь (или хотя бы попытаться) 2 состояния сознания – «низшее» и «высшее» . Где «высшее состояние сознания» – это безмятежность эмоционального состояния, полная осознанность. А «низшее состояние» - это наоборот, полная неосознанность, выплеск своих эмоций наружу. Вы готовы работать над собой? Тогда приступим! Начнем сверху.
